Снайпер
Я не беру заложников и я не еб*шу детей,
Эти предосторожности помогают мне жить веселей.
Нравственные ограничители нужны человеку всегда,
Они как огнетушители, а это, б*я, не ерунда.
Они помогают справиться с накипью мрачных дней,
Они позволяют не париться с обильным г*вном мелочей.
Заложники - это нервы. Дети? Да ну их на х*й.
Лучше лежать со снайперкой и в айподе тихо бах.
Я слежу за дыханием: выдох и вдох, выдох и вдох.
Со всеми возможно внимание, я ни в чем не хочу быть плох.
Я слежу за дыханием, бывает, и в ссаном стогу,
Фуга, клавир, снова фуга, Бах уносит, еб*ть, не могу.
Я слежу за дыханием и просто щурюсь в прицел,
Потом появляются люди, потом это группа тел.
В основном они валяться рядом, иногда друг на дружку, внахлест,
Кто-то из них носил праду, а кто-то качался всерьез.
Я говорю вам экспертно, это прекрасная смерть.
Во-первых, это эффектно, трагедия, ох*еть.
А во-вторых, это сразу, это вам не цирроз
И не в мозг метастазы, и не тупой передоз.
Я для них типа ангелы, таскаю их на тот свет,
Даже типа архангела, для ангела мне много лет.
Я не беру заложников, брал, бывало, но больше нет,
Раньше я был безбожником, а теперь не безбожник, нет.
Я продираюсь к вере, и я к ней, бл*дь, продерусь,
Конечно, в своей манере, и даже, возможно, сорвусь.
Все мы, возможно, сорвемся, а значит, возможно и нет,
Это всё у нас песней зовется, и в этом наш главный секрет.
|
|
